Кто изобрёл самую востребованную деревянную тару?

опубликовано в журнале «Свободная мысль» №3 2020

Это изобретение по значению конкурирует с изобретением колеса. Без него история могла бы пойти другим путём. Несмотря на сложную систему доказательств, будто оно было сделано в Западной Европе, все аргументы говорят в пользу того, что это изобретение, сделанное славянами.

Who invented the most sought-after wooden packaging?

This invention by value competes with the invention of the wheel. Without him, history could have gone a different way. Despite the complex system of evidence that it was made in Western Europe, all the arguments speak in favor of the fact that this invention was made by the Slavs.
бочка, корабль, водный транспорт, Ганза, торговля

Изобретение бочки – основного вида деревянной тары — не менее важное событие для человечества, чем изобретение керамической, стеклянной, пластиковой тары. Думаю, что не менее важное, чем изобретение колеса, особенно если учесть, что колесо использовалось до эпохи мощёных дорог не столь уж активно. Можно назвать не только цивилизации, но даже целые континенты, где колесо не использовали. Индейцы Северной и Южной Америк пользовались волокушами, при том, что колесо знали: сохранились глиняные детские игрушки в виде колёсных повозок. «Великий шёлковый путь» и «Путь пряностей», который шёл из Индии вначале через Египет, потом через Аравию, потом через Багдад, были бесколёсными. В Европе до появления мощёных дорог передвигались либо пешком, либо верхом, либо на носилках. Маргарита Наваррская написала «Гептамерон» в носилках, путешествуя из одного своего замка в другой. Это 16 в., период заката феодализма. Вообще, роль колеса в становлении и развитии цивилизации сильно преувеличена: она не могла быть большой в условиях бездорожья. Вьючной транспорт и волокуши сыграли гораздо более важную роль при передвижении по земле, чем колесо. Колесо чаще использовалось не для езды, а для воротковых механизмов, перемещения больших осадных орудий, для игрушек. Преувеличение роли колесного транспорта, как основного средства передвижения – это аберрация сознания людей Нового времени, когда появились кареты и, особенно автомобили, передвигающиеся по ровным дорогам. Важнейшую роль на самом деле сыграл водный транспорт, особенно в Европе, особенно в развитии торговли. Не случайно русские цари, начиная с Ивана Грозного и кончая Екатериной II, присоединившей Новороссию, бились за выходы к морям. Пётр Великий сделал эту цель своей сверхидеей и положил на это жизнь.
Каждый транспорт требует адекватной тары. Для водного транспорта это деревянная бочка, роль которой в развитии торговли трудно переоценить. Соответственно, трудно переоценить «геополитическую» роль бочкотары в сохранении единства многих стран, включая Древнюю и Московскую Русь, где связь держалась, благодаря водному транспорту. Ганза, Великий Новгород и Псков процветали, благодаря бочке. Бочка удобна тем, что её можно перемещать перекатыванием, поэтому такая форма давала возможность ладить крупноразмерную тару. Эта форма обеспечивала непротекаемость в любых положениях, определённую герметичность и, к тому же, была небьющейся, не тонущей, выдерживающей огромные нагрузки, что позволяло укладывать бочки высокими штабелями в трюмах кораблей. Благодаря сводчатой форме, нагрузка равномерно распределялась по всей поверхности. Это чрезвычайно ценное изобретение сделало возможным долгое хранение и транспортировку на большие расстояния жидких грузов, солонины, солений, варений, медов, водок, вин, пива, свежей рыбы во льду, просоленных шкур, пороха, дёгтя, смолы, поташа, жиров, масел и т.д. Если бы не бочка, торговля не получила бы такого развития в Европе, какое она получила в рамках хотя бы Ганзейского союза, где бочка была основным видом тары. Можно уверенно утверждать, что, не будь бочки, торговля в Европе развивалась бы гораздо медленней, соответственно, замедлилось бы развитие буржуазного класса, Европа могла бы не выйти в Новое время на лидирующие позиции в мире. Отсюда важность вопроса, кто изобрёл эту тару, ставшую важной базой средневековой торговли? В решении данного вопроса важны два фактора: первая письменная фиксация и происхождение терминов, связанных с бочкотарой. Речь идёт о словах бодня, бондарь, бочка.
Как известно, этимология слов русского языка началась с составления немецкоязычными лингвистами тенденциозных «этимологических словарей славянских языков», «сравнительных словарей» в Германии и Австрии. Авторы были разные, но методика была одна: найти в каком-либо языке, предпочтительно в одном из германских, похожее слово и «подвесить» славянское слово к нему. Найдя в немецком языке похожее слово, этимологи сходу объявили русское слово бодня заимствованным из немецкого. Вот что, например, написал М. Фасмер, подытоживая вековые труды немецкоязычных коллег: «Бодня — укр. бодня, сербохорв. бадањ, бадња, словен. bǝdǝnj «чан», чеш. bedna, польск. bednia и т. д. Славянское *bъdьnь восходит через …древне-верхненемецкое butîn, ново-верхненемецкое Bütte «кадка», откуда финское putina к народнолатинской Butina».[5, ст. бодня].
Немецкое название бочки не имеет удовлетворительной этимологии в германских языках, поэтому Беркенер, а вслед за ним Фасмер, объявили исходным «народно-латинское слово» (т.е. из средневековой латыни-вульгаты). Тем не менее, в русский язык слово всё-таки попало, якобы, через немецкий (народнолатинское Butina, ново-верхненемецкое Bütte «кадка»). Однако, возникли грамматические проблемы со звонкими фонемами –д- (d) и –н- (n), которые необъяснимы при германском заимствовании. Начались придумки, как всё-таки притянуть, за какие, простите, «уши», которые пришлось приделывать искусственно. Эти конструкции подробно изложили авторы «Этимологического словаря славянских языков»: коллектив Института русского языка РАН под руководством академика О.Н. Трубачёва. Вначале было придумано «переходное» *budinna (знак * означает гипотетическую реконструкцию), потом придумали, будто русские вначале позаимствовали название профессии бондарь, а потом из него образовали бодня. Но слова бондарь нет в немецком, поэтому было придумано ещё одно слово, якобы существовавшее в немецком: *buttinari, чтобы объяснить –n-. Как ни странно, О.Н. Трубачёв и его соавторы оказались вполне удовлетворены данными придумками евролингвистов и, изложив их, написали, что «вряд ли славянское bъdьnь первоначально», потому что может быть «вполне беспрепятственно соотносимо с германскими формами» (!!!). [8, вып. 3, 113, 114]. Мощное основание: нашлись в Германии похожие формы, вопрос решён: славяне заимствовали. Но, во-первых, они на самом деле не «нашлись», они придуманы, чтобы «сделать под итог», т.е. налицо телеологическая ошибка, в быту называемая жульничеством. Во-вторых, почему славяне не могли заимствовать непосредственно из средневековой латыни, учитывая, что южные и часть западных славян жили в пределах Римской империи? В-третьих, если даже удалось соотнести слово бодня с германскими формами, как это доказывает заимствование? Аналогия не равнозначна генеалогии. После нескольких придуманных, якобы «переходных» слов, удалось кое-как «соотнести» и далее следует вывод: «вряд ли славянское первоначально»!
Судя по формам, это скорее латинская вульгата Butina и немецкое Bütte заимствованы у славян, т.к. славянские формы включают в себя две звонких согласных (- д-, -н-), которые вряд ли могли появиться при заимствовании слов с глухими. Обычно при заимствовании происходит оглушение звонких консонант в связи с неуверенной артикуляцией чужого слова, либо, в лучшем случае, сохранение, но не озвончение. Отсюда все эти фантазии евролингвистов в попытках объяснить появление звонких –д— и –н- в славянских словах: пришлось придумать два переходных слова, неизвестных в германских языках. Это две длинные ходули лжи и ничего более. Если предположить обратное, то средневековое латинское и немецкое слова с оглушением вполне объяснимы как заимствования от славян. При этом не требуется придумывать т.н. «переходные формы».
Слово бодня идеально этимологизируется на базе древнерусского языка как по грамматике, так и по семантике. Как по корню, так и по суффиксу. Это настолько славянское слово, что носителю русского языка надо иметь извращённое мышление, чтобы согласиться с версией заимствования. Для производства правильных бочек до сих пор используются только колотые доски, потому что (это загадка) бочки из пиленых досок со временем дают течь. «Колоть» в древнерусском было бодти, бадать, откуда потом образовался глагол «бодать» в значении «колоть». Это общеславянское слово было одним из наиболее часто звучащих в разговорах древних славян. Оно дало много производных. Например, в русском от формы бадать – «бадья». От формы бодти — «бодня». В сербохорватском бадан, бадня – образования от общеславянского бадати. Ничего подобного этой внятной, простой, естественной этимологии в неславянских языках нет.
Второе слово, — бондарь – мастер-бочар. И по нему прошлись немецкие младограмматики. А. Преображенский приводит мнения: «из немецкого Fass-binder», из немецкого Büttner бочар (Миклошич)». [2, ст. бондарь] Поддерживает последнее. Фасмер того же мнения. «Менее вероятно возведение к нем. (Fass)binder «бондарь, бочар» (см. Брандт), — пишет он. [5, ст. бондарь]. Н. Шанский пишет будто «исконное», от «бодня», при том, что чередование «дн-нд» «известно только в восточно-славянских языках». Однако, бодня традиционно возводит «через германское посредство к латинской вutina» и далее к «греческому pytinē «оплетенная бутылка» [7, ст. бондарь]. В других этимологических словарях русского языка отсутствует.
Перед нами — очередной случай маргинальной этимологии по аналогии, а не по генеалогии: если в немецком есть похожее слово, то русское непременно заимствовано оттуда. На самом деле, в германских языках гораздо больше заимствований из славянских, чем наоборот, в связи с тем, что на протяжении, как минимум, тысячи лет германцы в Европе говорили на 13 разных языках, а языком межнационального общения был «славянский», близкий древнерусскому, особенно в народных низах. Грамотные люди в Средние века общались на латыни. В 1525 г. вышла Библия Лютера, переведённая с латыни на древне-верхненемецкий язык. Отсюда началась трудная история общего немецкого языка. С Лютера – ранне-ново-верхненемецкий (рнвн), с сер. 17 в. – ново-верхненемецкий, и только с 19 в. – немецкий. Однако, далеко не все немцы говорили на этих языках. В аристократических кругах даже в 18 в. немецкий был не в ходу. Современные артисты ошибаются, когда, играя Екатерину, стараются придать её речи немецкий акцент, причём, крайне примитивно: способом оглушения русских звонких консонант (кстати, по типу: «бодня» – «бютте»). Акцент у императрицы мог быть только французский: с назалами и увулярами. Немецкому Екатерину учили в детстве, как второму языку, по Библии Лютера, потому что члены правящей семьи должны были понимать церковные службы, и, по отзывам, она не любила эти уроки. Даже братьям Гримм она писала по-французски, вставляя иногда цитаты из Библии Лютера. Когда немка пишет немцам, к тому же лингвистам, не по-немецки, это однозначно характеризует её отношение к немецкому языку. Впрочем, Екатерина имела все основания не считаться немкой: она принадлежала к роду Цербстских (сербских) князей, которые, как добрая половина германской аристократии, имели славянское происхождение. Убедительным доказательством того, что Екатерина не любила немецкий язык и почти не пользовалась им, является то, что именно при ней немецкий вышел из употребления при русском дворе. Если учесть, как активно он циркулировал до неё, Екатерина его буквально вытравила. Начиная с её правления, вся русская аристократия забыла немецкий язык Бирона и Остермана и выучила французский. В германских землях немецкий язык в 19 в. насильственно внедрялся государством, почему Бисмарк говорил, что «франко-прусскую войну выиграл немецкий учитель».
Слова Fass-binder, Büttner являются новыми в немецком, в древних языках их не было. Пытаясь привязать слово бодня к немецкому при отсутствии похожих форм, немецкие лингвисты выдвигали версию, что русские вначале заимствовали бондарь, а потом образовали бодня; сами же и отвергли её, потому что немецкие слова слишком молоды. На самом деле слово бондарь образовано от бодня чередованием «дн-нд», причём, более древний вариант было именно боднар. Это название в качестве реликта сохранилось в восточно-славянском именослове: фамилии «Боднар», «Боднарук». В немецком – заимствовование от славян, в немецком нет базы для него, нет куста. В средневековом латинском — либо исконнородственное со славянским, либо заимствовано, скорее последнее.
Третье слово — бочка – разумеется, тоже считается заимствованием из германских языков, как всегда, бездоказательно, только на том основании, что в германских языках имеются похожие слова. Так считал Преображенский, повторяя Миклошича (от немецкого buttich чан, кадка), Уленбека (из предполагаемого древневерхненемецкого *buttihha: в текстах нет, так придумали, а потом к нему притянули русское бочка), раннего Фасмера (из латинского butis через греческий). [2, ст. бочка] Позже Фасмер отверг эти этимологии, утверждая, что –ч— могло получиться только из –к-. «Латышское buca «бочка» представляет собой явное заимствование из древнерусского *бъча», — пишет Фасмер, так и не предложив этимологию слова бочка. [5, ст. бочка]. У Фасмера это нередкое явление: не найдя возможности вывести русское слово из иностранного, он часто не предлагает никакой этимологии. Это касается доброй половины слов, относительно которых непонятно, зачем они вставлены в его т.н. «этимологический словарь». «Обычно считают это общеславянское слово заимствованным, — пишет П. Черных, — связывая его в конечном счёте с позднелатинским buttis бочка (греческого происхождения…)». «Отсюда, ещё позже, — продолжает Черных, — buttikula, французское boittaile «бутылка». Т.о., из этого источника получилась русское «бутылка», заимствованное в 18 в. из французского, но не бочка. «Общеславянское «ч» не могло развиться из «t», — считает Черных. [6, ст. бочка]. В самом деле: не могли носители всех славянских языков, будто по уговору, переделать немецкую «t» на «ч». Однозначную и, на мой взгляд, верную этимологию даёт Шанский: «Бочка. Общеславянское. Уменьшительно-ласкательное к бъча (> боча); ч < к, см. бок. Бочка буквально — «округлый сосуд с изогнутыми сторонами». [7, ст. бочка]
Авторы ЭССЯ, анализируя праславянские корни бъчи и бъчь, от которых происходит слово бочка, приводят все аргументы всех авторов, доказывавших заимствование, и в конце цитируют Махека: «Слово наверняка заимствованное, однако неясно, откуда и когда, фонетические трудности слишком большие…». Видимо, «трудности» оказались для коллектива Института русского языка во главе с академиком Трубачёвым в самом деле «слишком большими», ибо своей версии не предлагают. [8, вып. 3, 107-109].
Попытки связать происхождение с германскими языками – заблуждение. Слово в немецком языке позднее, заимствованное. Латинско-греческая, равно как и греко-латинская версии под сомнением, т.к. это тоже поздние, средневекового времени слова в обоих языках. Достаточно древних, заслуживающих сравнения с древнерусскими, «народно-латинских» источников ни один лингвист до сих пор не привёл. Их не может быть, потому что письменный латинский и «народно-латинский», – разные языки. Автором, который сделал «народно-латинский» письменным, был Данте, живший в 13-14 вв. и создавший, благодаря своему отважному начинанию, итальянский язык.
Древние греки и римляне перевозили жидкие грузы в керамической таре, о чем свидетельствует археология. Деревянную бочку, во всяком случае, такую форму, они вообще не знали. Легенда о «бочке Диогена Киника» известна из текста Диогена Лаэртского эпохи Возрождения. Изыскания (многим было интересно), в какой именно «бочке» жил Диоген, указывают на пифос, – большой глиняный сосуд. Если бы в античном мире использовались бочки, это было бы массовое явление, в связи с впечатляющими преимуществами бочки в сравнении с керамикой, особенно при морских перевозках. Их находили бы в трюмах затонувших кораблей, по крайней мере, обода и клепки, хотя и сами дубовые бочки могут сохраняться под водой без видимого вреда практически вечно: получается морёный дуб, ещё более прочный, чем свежий. Совершенно точно: деревянную бочку греки и римляне не знали до Средних Веков и не могут быть изобретателями этого полезного приспособления.
Первая в мире фиксация названия – древнерусская «Повесть временных лет» под 995 г. («Повеле пристроити кола въскладше хлебы, овощь розноличный, мяса, рыбы, мед в бъчелках»). [Во всех списках; 4, Т. 1., 201, 233]. Утверждаю факт приоритета уверенно, потому что до сих пор никто не привёл более древних латинских или германских форм, зафиксированных в источниках. Можно не сомневаться: если б были, их бы уже вытащили и предъявили те же немецкие лингвисты, т.к. это объективное доказательство даже для суда. Известно, что польскую претензию на товарный знак «водка» удалось отбить в международном суде, благодаря тому, что в русских нарративах понятие об алкогольном напитке на основе зернового сусла было зафиксировано раньше. Если бы был возможен «суд о слове», то русские выиграли бы суд у немцев: слово, отмеченное в русских источниках под 10 в., даже если списки ПВЛ составлялись в 11, 12, 13 вв., не могло быть заимствовано из ново-верхненемецкого языка 17 в.
Интересно, что, судя по летописным сведениям, древние русские практически всё транспортировали в бочках, когда речь шла о дальних перевозках, даже грузы, которые можно было бы возить в мешках и корзинах. Не удивительно: бочка отлично защищала также от насекомых и грызунов. При герметичности это была ещё и «дышащая» тара, в которой долго сохранялись продукты. Интересна форма слова бъчелка, относительно которой Срезневский уточняет: «в Ипатьевском и других списках стоит бочках; следовательно, не должно ли здесь быть в бъченках». Были ещё две формы: бъчьвь (бчевь) и бокоя [4, Т. 1., 201, 233]. Формы бъчлка, бъчьвь — тоже связываются с бок («бочелка», «бочевь»). Ещё одну записал В. Даль в Тверской губернии: бокура. [1, C. 153]. Это буквально «говорящее слово». Бочка – это «бочелная», «бочевная», «бокойная», «бокурная», а по-нашему, современному русскому, «бочкастая» бодня. Славянское происхождение этого термина вне сомнений, а, следовательно, изобретение бочки. Дополнительное и при этом убедительное доказательство мы находим при анализе славянских слов, означавших «боковой», «сводчатый». Они все содержат «ч»: сербохорватское бочни, словенское бочен, чешское бочни, словацкое бочни, верхнелужицкое бочни, нижнелужицкое бочни, польское boczny, древнерусское бочьный. [8, вып. 2, 151]. «Бочная» кадка – это и есть бочка. Фонема –ч— на самом деле получилась из –к-, как положено фонологически. Слово возникло, скорее всего, как метафорическое произведение народного остроумия, долго использовалось наряду с технологическим бодня, а потом бодня осталось только в диалектах
Древнерусское государство было федеративной Великой державой, даже одна часть которого могла позволить себе культурно довлеть над самой развитой частью средневековой Германии: Ганзой, в городах которой бытовал нижненемецкий язык. Речь о Великом Новгороде.
«Историки долгое время считали, что переводчики были с двух сторон. Однако оказалось, что это не так: Новгород не имел переводчиков ни с латыни, ни на латынь, ни с нижненемецкого, ни на нижненемецкий. Более того, они, по всей видимости, даже не очень были настроены переходить на язык своего партнера…Это была принципиальная позиция для средневековья. Новгородцам было важно, какой язык используется, какой ритуал, какие составляющие, — грамоты, печати, как приносятся клятвы. Это было важно и для немецкой стороны, но факт заключается в том, что в данном случае обе стороны взвесили свои за и против, и немцы решили, что могут пренебречь этими различиями. Они пошли на принесение присяги на православном кресте и участие в ритуале по православному обычаю. Согласились, чтобы договор заключался на древнерусском языке, печати вешали в Новгороде, переговоры шли на древнерусском языке. И текст составлялся русскими писцами по русскому формуляру…Как сформулировано — это не пустяк. Договор терял юридическую силу, если написан и заключен не по форме.» [3].
В Новгороде и Пскове иноземные гости не имели права торговать на своих языках, обязаны были знать русский. Для этого в Новгороде работали школы для сыновей ганзейских купцов. Никакого двуязычия не было. Русский был единственным языком межнационального общения, играя в Северной Европе ту роль, которую в наши дни играет английский. Разумеется, туземные германские языки активно заимствовали русские слова. Многие из них возвратились в русский язык в 18 в., когда при Петре I начались заимствования торговых, мореходных, технологических терминов. Например, слова бак (в смысле «корма судна»), бот, болт, борт, бухта, буй, булка и т.д. (Относительно последнего Фасмер сам пишет: «восточно-немецкое диалектное Bulke «булка», скорее, само заимствовано из славянских и послужило источником польского и русского слова», но это единичное признание). [5, ст. булка]. Разумеется, эти слова в этимологических словарях подаются как «заимств. из герм.» без предыстории, что в «герм.» они суть ранние заимствования из славянских языков.

Литература:
1. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М.: Олма-Пресс, 2003
2. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка. М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1958
3. Сквайрс Е. Как Новгород договаривался с Ганзой // Научная Россия, 14. 05. 2015
4. Срезневский И.И. Матерiалы для словаря древне-русскаго языка по письменнымъ памятникамъ. — СПб., Императорская Академия наук, 1893
5. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. 1-е издание: 1964 – 1973; 2-е издание: 1986 – 1987; 3-е издание: 1996; 4-е издание: 2006. Перевод с немецкого и дополнения О. Н. Трубачёва // https://lexicography.online/etymology/vasmer/
6. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка в 2 тт. — М.: Русский язык, 1993
7. Шанский Н.М. Этимологический словарь русского языка. https://lexicography.online/etymology/shansky/
8. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд. П/р О.Н. Трубачёва. (ЭССЯ). Вып. 1-32, — М.: Наука, 1974-2009

Запись опубликована в рубрике Археология, Лингвистика с метками , , , , . Добавьте в закладки постоянную ссылку.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *