А сами кто?

Являются ли немцы и англосаксы автохтонными народами Европы

Европейская историческая наука приучила всех считать германцев уроженцами Европы. Это, во-первых. Во-вторых, принято считать, что это не «сборный» этнос, в отличие от славян, кельтов, романских народов, будто германцы ведут начало от некоего общего «нордического этноса». В-третьих, что их прародина — скандинавский Север.

Ложь во-первых, во-вторых, в-третьих.

Германцы в Европе – самые поздние из всех мигрантов, кроме мигрантов 20в. Косвенным доказательством этого факта является их запредельная агрессивность в доказывании своей автохтонности. Если бы это был бесспорный факт, он не нуждался бы в бесконечных доказываниях. Давно известно, что наиболее агрессивными «местниками» являются самые поздние мигранты. Это уже коснулось самих германцев. Еще более поздние мигранты – тюрки, – становясь этническим большинством в отдельных немецких, датских, английских городах начали уничтожать туземную культуру. Они запрещают традиционные праздники, национальную символику (флаги и кресты), отменяют празднование Рождества и Нового года по христианскому календарю. Недалеко то время, когда они перейдут к агрессивному доказыванию своей автохтонности в Европе. Впрочем, оно уже наступило. Многочисленные тюркские историки и публицисты пишут статьи, выпускают книги, доказывая, что тюрки – древнейший европейский народ. Это своего рода «исторический бумеранг», наказание германцам за то, как они в свое время обошлись со славянами и кельтами, истинными автохтонами земель, куда германцы пришли так же, как сейчас тюрки.

Еще во 2 тыс. до н.э. в Северной Европе вообще не видно никаких археологических следов германцев.

Показательно, что греческие историки такого народа в Европе не знали. Только из римских источниках рубежа эр мы узнаём о германцах в Европе. А вот вне Европы они известны гораздо раньше.

Существует феномен навязчивого цитирования общих мест древних авторов. В ходе чтения трудов современных историков складывается впечатление, что большинство из них не прорабатывали в полном объеме тексты древних авторов, которых цитируют. Ибо из книги в книгу кочуют одни и те же выдержки со ссылками на первоисточники, переписываемые друг у друга. Это ходульные цитаты о скифах и сколотах из Геродота, германцах и кельтах из Цезаря и Тацита, об «антах, склавенах, венетах» из византийских авторов, о «русах» и «роксаланах» из арабских.

Навязчивость цитирования общих мест, которые каждый автор считает нужным повторить, а на прочее ему просто не остается времени и места, объясняет феномен, почему до сих пор ни один историк не обратил внимание на самое древнее упоминание о германцах, относящееся к 5в. до н.э. Во всяком случае, это красноречивое, многое объясняющее упоминание Геродота мне до сих пор не встретилось ни в одном историческом труде. Например, М.Тодд в книге «Варвары. Древние германцы» пишет: Геродот в 5в. о германцах не упоминает» (Тодд, 2006, С.10).

М.Тодд ошибается, если не лжёт, потому что немцам и англосаксам «такой истории» не надо. В книге «Клио» Геродот перечисляет персидские роды. Вначале – настоящих персов, происходящих от мидян. Далее пишет следующее. «Остальные персы: панфиалеи, дерусии, германии…даи, марды, дропики, сагарты» (Геродот, 145; выделено мной, — В.Т.). Это первое упоминание германцев в нарративных источниках. Согласно академическим правилам исторической науки мы просто обязаны говорить о том, что, согласно письменным источникам, германии – этноним иранский, его носители до прихода в Европу жили в Азии.

Из семи не-мидийских родов, упомянутых Геродотом наряду с германиями, как минимум, четыре известны историкам под этими же названиями. Народ мордва имеет смешанные с угро-финскими иранские корни, которые, разумеется, тянутся не из Персии. Прародина иранских народов находится на территории современной России. Иранцами являются осетины-аланы. Много иранской крови в башкирах, чеченцах, ингушах. Наиболее реальным объяснением мордовского иранства является древнее разделение общих предков, часть которых с севера ушла на Восток и Юг. Мордва — это потомки геродотовых мардов. Сагарты – это предки таджиков, которые вплоть до 20-х годов 20в. именовались сартами. «Таджиками» их обозвали «национально-территориальные размежеватели СССР», которым понадобилось отдать Узбекистану Самарканд и Бухару, населенные сартами. Горных сартов назвали «таджиками» («великими», типа дали конфетку) и образовали маленькую Таджикскую ССР. Это геополитика: иначе получался огромный, густонаселенный Сартистан, культурно тяготеющий к Ирану и Афганистану. «Дерусии», учитывая переходы «х-т-д», могут быть херусками, племенем, известным в Германии с 1в. до н.э.

Кроме того, на территории современного Ирана жили другие не-мидийские племена. Это утии (уты), вторым названием которых было урмане (топонимическое название по месту обитания в районе оз. Урмия). Геродот не упомянул их в тексте, но они есть на его карте.

О происхождении термина «германцы» существует много версий. Тацит считал, что это название одного из племен, перешедшее на другие. Это не противоречит сообщению Геродота об иранских германиях. Но возникает вопрос о еще более древних корнях и здесь, кстати, следует вспомнить сакраментальное «à la guerre comme à la guerre», «на войне как на войне». Это французская поговорка, но слово «гер» война здесь не романское, а древнегерманское (романское было bell). Буквально «герман» — это военный человек, воин. Данная этимология не принадлежит мне, ею увлекаются сами немцы. В этом составном термине «ман» является общеиндоевропейской лексемой «человек, мужчина», а «гер» — иранской, в осетинском языке ирон есть похожая корневая лексема с тем же смыслом. Отсюда же и «герцог» — «военный вождь».

Наиболее убедительная этимология связана с иранским понятием «боевая дружина», группа вооруженных «братков», спаянных разбоем и кровью. Не случайно в современном испанском языке «herman» означает «брат».

Севернее современного Ирана, но в границах великой персидской империи жили другие иранские и тюркские народы. Племена, жившие в Туране, назывались в древних источниках общим именем «тураны» или «тораны». На Памире жили балхи (балгхи).

В персидской империи Ахеменидов персов-мидян было мало. Это была федерация иранских племен. Федераты обязаны были нести службу в персидской армии. Они относились к этому без фанатизма. Когда после смерти Камбиза трон узурпировал маг Смердис, первое, что он сделал, было освобождение федератов от обязанности служить в персидской армии. Персы были возмущены и убили Смердиса, а вот федераты очень о нем сожалели (Геродот, 67). Новым царём стал Дарий I.

Геродоту было известно, как Дарий I стал царем. После убийства Смердиса знатные персы договорились, что царем станет тот, чей конь первым заржёт поутру. Оруженосец Дария подсунул его коню под ноздри тряпку, смоченную в выделениях загулявшей кобылы. Если об этом мошенничестве было известно греку Геродоту, значит, об этом ходили слухи среди персов. Неустойчивое положение Дария понуждало его опереться на третью силу. Он начал привлекать на службу еще более дальние народы из Среднеазиатской и Казахстанской степей. Три основные народности, жившие тогда на территории Средней Азии и Казахстана, назывались геты (массагеты), саки и канглы. Это был противовес нелояльным федератам и персидской аристократии, которая смотрела на Дария как на узурпатора, занявшего трон нечестиво.

Для утверждения легитимности Дарию нужна была большая победа. В это время его прельстили хитрые греки рассказами о несметных сокровищах причерноморских скифов. Дарий собрал огромное войско: 700 тысяч человек самых разных племен и пошёл в поход на Скифию. Поход был трудным и неприбыльным, ощутимо пограбить не удалось. Греческие города Дарий грабить не позволял, потому что у него был сговор с греками, которые обеспечили ему проход через Балканы, помогли навести переправу через Дунай и охраняли ее до возвращения персидского войска. Целью греков было ослабление скифского могущества для безопасности своих причерноморских колоний. Это типичная политика «разделяй и властвуй». Усиление персидской империи, равно как и усиление Скифии, в которой, если бы не поход Дария, могло сложиться единое государство, их не устраивало.

Скифы применили тактику выжженной степи, уходя без генерального сражения вглубь своих просторов. Они нападали небольшими группами по-партизански. Разумеется, такая война персам не нравилась, а еще менее в ней видели смысл прирожденные степные разбойники, которые подрядились грабить скифов, но не гоняться за ними по выжженной степи, терпя жару, жажду и голод. Естественно, они начали откалываться, уходя не на восток, где попали бы в руки скифов, не на север, в холодные леса, а на запад, где был благодатный климат. Тем более, что это был легкий путь вдоль течения Дуная.

Эти дезертиры и стали основой складывания германской народности в средней Европе. Войско Дария изрядно поредело еще и потому, что, уходя, он сам оставил на Дунае 80 тыс. человек, якобы для охранения персидских интересов. На самом деле он, похоже, не желал возвращения в метрополию огромного неудовлетворенного и недовольного царем войска. Куда делись эти 80 тысяч неизвестно, никаких персидских интересов они не отстояли. Скорее всего, тоже ушли в Европу.

Как происходили подобные исходы воинов, Геродот описывает в книге «Евтерпа». Из армии египетского фараона Псамметиха дезертировала огромная группа воинов, 240 тыс. человек. Это были гарнизоны городов Верхнего Египта, уставшие от службы и ожидания смены. «Псамметих пустился за ними в погоню, — пишет Геродот, — и, догнав, долго упрашивал их не покидать отеческих богов, детей и жен. Рассказывают, что один из беглецов в ответ на увещевание царя взялся рукой за детородные части и, указывая на них, сказал: «Где будет это, там будут и дети, и жены» (Геродот, 30). Точно так же воины могли уходить из огромной армии Дария вверх по Дунаю.

Поднимаясь вверх по Дунаю, степняки, иранцы и тюрки, наткнулись на кельтскую гальштатскую культуру, о богатстве которой было известно, потому что изделия гальштата были предметом торга по всей Европе. Гальштатцы уже сталкивались с варварами с востока, в гальштате фиксируется примесь киммерийцев с 8в. до н.э. Киммерийцы привнесли в гальштат «звериный стиль», который здесь трансформировался в угловатые формы «корневидной образности». (Сама по себе кельтская культура друидическая, тяготеющая к растительной символике). Гальштатский «звериный стиль» сильно отличается от скифского «звериного стиля» с его округлыми динамичными формами, хотя общий исток «звериного стиля» раннего железного века, видимо, Киммерия. Скорее всего, с новыми степными варварами установился симбиоз, судя по тому, что гальштатская образность нашла логическое продолжение в германском готическом стиле более поздних времен, где фигуры зверей и людей вытянуто-древовидны, а соборы кажутся не построенными, а выросшими из земли. От самих германцев это не могло произойти ввиду их образа жизни, где вегетативный элемент не имел превалирующего значения.

Посидоний из Массилии (ок. 135-50 гг. до н. э.), считая нормальной пищу кельтов, употреблявших, кроме мяса и молока, также хлеб и овощи, сравнивает её с пищей германцев: «Германцы употребляют в пищу жареное ломтями мясо и при этом пьют молоко…». Мясо с молоком – это степной рацион. Тюрки и монголы даже варили мясо в молоке, чего не делали никакие другие народы. Это очень экстремальный рацион. Человека, не принадлежащего к евразийской кочевой культуре, трудно заставить ежедневно есть жареное на огне мясо без хлеба и овощей, запивая молоком. Для этого надо иметь специфический пищевой тракт, характерный только для кочевых скотоводов. Если другой человек попробует перейти на такой рацион, ему не избежать несварения. Для этого надо иметь микробиоту кишечника, которая формируется веками и передаётся от матери при рождении.

Как пишет о германцах Юлий Цезарь, «земледелием они занимаются мало; их пища состоит главным образом из молока, сыра и мяса. Ни у кого из них нет определённых земельных участков и вообще земельной собственности; но власти и старейшины ежегодно наделяют роды и объединившиеся союзы родственников землёй, насколько и где найдут нужным, а через год заставляют их переходить на другое место» (Цезарь, 6, 22). Чрезвычайно яркое и сокрушительное для «нордической» теории свидетельство. Цезарь описывает типичный степной кочевой народ. Пищевые предпочтения очень консервативны. Аварцы уже более тысячи лет живут оседло в богатом фруктами Дагестане. Уже давно земледельцы. Но они являются потомками степных кочевников-аваров. Как следствие, заядлые мясоеды, в отличие грузин и армян, уважающих также и зелень.

Первое свидетельство о германцах, живущих в Европе, принадлежит Пифею из Марсалы (современный Марсель), который в 4 в. до н.э. совершил путешествие через Гибралтар на север. Где-то на территории современных Нидерландов он столкнулся с германцами. На территории Нидерландов жили белги. Удивительные совпадения названий азиатских племён и германских народов в Европе. Балгхи — белги, канглы — англы, саки — саксы, тураны — тюринги, геты — готы, дерусии — херуски, уты — юты (датчане, полуостров Ютландия), урмане — урмане. Урмане продвинулись на север далее всех и оказались в Норвегии. Даже в русской летописи их так и именуют: урмане. Это было самоназвание германского населения Норвегии. «Норвежцы» — название позднее, топонимическое, происходит от выражения «северный путь». Англы, саксы и юты заняли нижнее течение Рейна и Данию. Кто жил на этих землях до прихода германцев, лживая немецкая историческая наука старается не уточнять, потому что это предки славян. Отмечается только резкий разрыв между культурами бронзового века и культурами раннего железного века, связанных с германцами.

Первая археологическая культура, достоверно связываемая с германцами, – ясторфская. Центром ее являются Дания и Шлезвиг. Первое название – от жившего здесь негерманского (славянского) племени данов, упоминаемого Иорданом. «Шлезвиг» – искаженный пришлыми германцами славянский топоним «Слезвик». Ясторфская культура отличается двумя особенностями. Во-первых, артефактной бедностью, отсутствием собственных комплексов изделий для досуга, предметов неутилитарного значения, которыми можно просто любоваться. Это странность в кругу культур железного века, когда в мир уже пришла роскошь, но еще не было культуры ее использования. Богатые люди раннего железного века обожали ненужные блестящие вещи. Спрос рождает предложение. Стоило какому-то народу осесть где-нибудь на двести-триста лет, как привозные предметы роскоши начинали заменяться изделиями собственных мастеров. Даже кочевники-скифы породили великое искусство, хотя при кочевом образе жизни это крайне затруднительно. Об оседлых народах и говорить не приходится. А вот в ясторфе этого нет. Там необычная эклектика артефактов.

Во-вторых, ясторф появился как бы ниоткуда в 6в. до н.э., что совпадает с временем похода Дария. Местных корней не имеет, даже «нордические» археологи ничего не смогли найти, под ясторфом другая, причем, более богатая культура, а чья – ответ на данный вопрос попадает под политику «двойных стандартов».

По отдельным артефактам ясторф пытаются связать с предшествующей культурой, но это не органично. Причем, не только по данным археологии, но и антропологии. К.С.Кун, которого трудно заподозрить в симпатиях к славянам, в книге «Расы Европы» пишет о смене населения северной Европы: «существуют веские археологические свидетельства того, что в Скандинавии в начале затянувшегося в этой области железного века поселился новый народ… Задачей физического антрополога является помочь археологу и лингвисту идентифицировать этих завоевателей железного века, чье прибытие в Скандинавию не может датироваться ранее, чем 6 или 7в. до н.э.» (Кун, С.225, 226). Далее К.С.Кун пишет, что лица этих вторгнувшихся «норвежцев» шире, чем у живших до них людей (там же, С.227).

Одеждой германцам служили короткие плащи, которые назывались совершенно по-тюркски: сагум. Интересно, что сагум покрывал только плечи и грудь, а низ оставался открытым (Тодд, С.109). Кто поверит, что северяне могли одеваться таким образом? Кто и где видел северные народы с голыми ногами и ягодицами? Нет сомнений, что это были южане. Разумеется, впоследствии они привели свою одежду в соответствие с климатом.

Им понадобятся женщины и они возьмут себе местных. Благодаря женщинам начнёт формироваться то, что называется «древнегерманской культурой». Культуры автохтонных славян, кельтов, привнесённые культуры иранских и тюркских народов, смешавшись в рамках ясторфа, стали источником культуры германской.

…Представим себе, что отряд молодых русских солдат по какой-то причине осталась навсегда в чужой далекой стране с высокой культурой. Парням надо устраиваться на новом месте всерьез, назад дороги нет. Что они привезут с собой? Язык, какие-то песни, какие-то воспоминания о родине, которые лягут в основу легенд, а все остальное – под вопросом. Высокую культуру имела их Родина, но мало что задержалось в умах молодых воинов. Ремесленников и художников среди них нет. Их матери что-то плели-вышивали, но разве молодых ребят это интересовало? Более того, им и сейчас этого не слишком-то надо. Казарменный уют их устраивает. Ненужные красивые вещи в дом натаскивают женщины, которых мужчины в большинстве случаев не понимают. «Зачем ты купила эту вазу?! Куда ты ее поставишь, в стенке уже места нет! Ну ладно, одну купила, но две зачем? Огурцы солить?!»… А женщина водружает две вазы наверх по разные стороны стенки – и вид комнаты преображается. В конце жизни мужчина понимает, что, если б не жена, он всю жизнь прожил бы со столом, табуреткой, потертым диваном и пепельницей. Ясторфская культура такова, будто женщины из разных народов привносили свои предметы, а собственной органичной материальной культуры в ясторфе нет.

Нет единого типа жилищ. «Особенно поражает разнообразие планировки, которое требует какого-то объяснения», — пишет, удивляясь, Тодд. (Тодд, С.78). Когда народ автохтонен, долго живет на одной территории, формируются культурные универсалии, к которым относится планировка жилищ. Это один из важнейших маркерных признаков, один из основных археологических критериев размежевания культур. У самых древних германцев, фиксируемых в Европе, этот культурологический признак отсутствует. Это нерешаемая проблема для сторонников версии автохтонности германцев в Европе. Разгадывается она просто: пришлые германцы, мужчины-воины, брали в жены местных женщин, принадлежащих к разным славянским и кельтским культурам, а жилища всегда строятся так, как хочет женщина. Женщина определяет, в каком доме ей и ее детям будет жить тепло, уютно, просторно. Это прекрасно знают все мужчины: при выборе жилья голос женщины – решающий.

Еще одна загадка для сторонников автохтонности германцев в Европе, уверяющих, будто вся северная Европа изначально принадлежала им, — отсутствие археологических следов древних германцев восточнее Рейна даже в римские времена. «Люди, которые жили к востоку от Рейна, — пишет М.Тодд, — кельтами не были. Но не были они – во времена Цезаря и Тацита – и германцами. Их происхождение неясно» (Тодд, С.20). Отнюдь! Это абсолютно ясно: это были славяне, настоящие, природные европейцы. Германские историки этого факта признавать не хотят, поэтому подают как «загадку». Хотя есть и другие мнения. «Тэйлор утверждает, что первые индоевропейцы были высокими блондинами, но при этом короткоголовыми. Этот тип представлен среди древних кельтов и славян» (Чайлд, С.201).

Первые германцы 6 века до н.э. внедрились в европейские культуры достаточно бесконфликтно. Судя по характеру смены археологических культур, они как бы просились на постой, мол, «мы ищем новую жизнь», вас не обидим, пустите нас на свободные земли или пропустите дальше. Занимали земли, неудобные для подсечно-огневого земледелия, но привычные для степняков: на высоких юрах, продуваемых ветрами. Видимо, их было не слишком много, что только подтверждает версию, что это были дезертиры из армии Дария. Данная версия объясняет, почему нет свидетельств о вторжении ранних германцев в Европу, подобного вторжению гуннов. Это было не «великое переселение народов», а проникновение отрядами молодых воинов, которые на местах обзаводились жёнами и жили с местным автохтонным населением чересполосно. При этом сосуществование не всегда было мирным.

Как сообщает Саксон Анналист, в 995г. «для саксов начался год ещё худший, чем предыдущий. Ибо среди тех, кого зовут восточными людьми, вспыхнула столь сильная чума, что не только дома у них, но и целые селения остались пустыми после того, как умерли их жители. Они, сверх того, страдали от сильного голода и были измучены столь частыми набегами славян, что, казалось, именно о них в наказание за их грехи пророк справедливо сказал «напущу на вас три кары мои: чуму, меч и голод» (Саксон Анналист, 995). Во-первых, обращает на себя внимание, что саксов называют «восточными людьми». Во-вторых, у них стычки со славянами, — где? В регионе нижнего Рейна. В-третьих, их косит чума, а славян нет. Почему? Наиболее вероятное объяснение: славяне жили чисто, парились в банях, а «восточные люди» — нет. Собственно, как все кочевники. Чингис-хан за всю жизнь ни разу не помылся. В-четвёртых, даже германский автор признаёт, что кары были справедливы. Надо полагать, саксы славянам сильно досадили.

На рубеже эр поток переселенцев из Азии стал более мощным.

Бургунды, которые совершенно точно пришли с Востока, впервые стали известны после столкновения с гепидами в устье Дуная в 270г. н.э, пробились на запад и начали блуждать по Европе. М.Аджи справедливо указывает на азиатское происхождение этнонима бургунды. В самом деле, в Азии много похожих корней. Бурун, буран (тюрк.); урга (монг.), зверь бурундук, который мог быть тотемом, ханское имя Бурундук. Возможна следующая этимология. Урга – это рабочее и боевое орудие степняков, аркан на длинном шесте, которым ловили как лошадей, так и людей. Это очень нормальная этимология для степных воинов: урга – ургунды – бургунды, тем более, что первичное название известно, как начинающееся на букву «у» (с гепидами воевали уругунды). В Европе для этнонима бургунды нет этимологий.

Первоначально сборный состав будущих германских племен, состоящий из персидских федератов и степных азиатских воинов, которые пришли с Дарием в Европу и частью здесь остались, постоянно пополнялся новыми степными племенами типа бургундов. В связи с тем, что бургунды запоздали с приходом, они стали европейскими бродягами, метались по Европе от устья Дуная до долины Майна, потом Рейна, потом остров Борнхольм, откуда часть бургундов попала в Исландию. Живший там в 13 в. автор Эдды, которую даже А. Шлёцер называл «стурлусоновы бредни», назначил Борнхольм прародиной бургундов. Пытались освоить бургунды восток Франции и Прованс. Везде они создавали «бургундские королевства», но так и не дожили под своим этнонимом до наших дней.

Все вновь прибывающие в Европу степные племена римские авторы записывали, как «германцев». Видимо, это связано не только с неразвитостью римской этнологии, но и с тем, что германцы долго сохраняли привычки степняков, что служило основой для отождествления. В частности, в мясо-молочном пищевом рационе, в предпочтении скотоводства земледелию и т.д. Но если занимаешься экстенсивным животноводством, рано или поздно станешь агрессором, потому что выпасное скотоводство в земельных ресурсах гораздо более ограниченно, в отличие от земледелия. Этим и объясняется воинственность и агрессивность германцев в Европе, в отличие от славян, пахавших землю: германцам-скотоводам постоянно нужны были новые земли. К земледелию германцы стали переходить только с 4в. н.э.

В 58г. до н.э. Юлий Цезарь нанес поражение свевам, племенному союзу во главе с Ариовистом, которые попытались захватить Галлию, перейдя Рейн в 71г. до н.э. В настоящее время большинство ученых считают, что свевы не были отдельным племенем, это было полиэтничное объединение, возможно, специально созданное для завоевания Галлии. Ядром свевского объединения было племя квады. Этноним иранский, поразительно похож на персидское имя Кавад, был такой сасанидский шах. Галлы после столкновения со свевами стали называть их, а потом и всех германцев «аллеманы», каковой термин с немецкого буквально переводится как «вселюди» в смысле «сборная толпа». По-французски немцы до сих пор называются так и это очень характеристично подает германский народ, как сборище разноэтничных племен. Интересно, что слово «свевы» славянское (свеи, свои) и это не случайно: вплоть до Лютера и даже позже языком межнационального общения в Германии был славянский. До поражения от Цезаря «свевская сборная» около пятнадцати лет занимала часть Галлии, но после поражения началась диаспора. Группы людей, к которым прилипла кличка «свевы», где только не встретишь на карте времен Римской империи: от Испании до юга Швеции. От них остались названия Сава, Савойя, Севенны, швабы (свабы), Swiss (Швейцария) и, разумеется, Швеция.

В Скандинавии свевы (свеи, шведы), разумеется, автохтонами не были. Об этом говорит археология: богатую культуру бронзового века там сменяет бедная культура железного века, которую связывают со свевами. Вот что пишет об этом А.Кузьмин, богато аргументируя ссылками на источники и специалистов:

«Оказывается, что на территории Германии вообще нет исконной германской топонимики, в то время, как негерманская представлена довольно обильно (следует ссылка на немецкого лингвиста H.Bahlow, — В.Т.) У лингвистов нет аргументов в пользу отыскания на территории Германии «германцев» ранее последних веков до н.э. (ссылка на работу Н.С.Чемоданова, — В.Т.). И такой вывод вытекает не из-за недостатка знаний о предшествующем времени, а из ясного свидетельства о проживании здесь иного индоевропейского населения… В пользу северного происхождения германцев обычно приводится топонимика некоторых южноскандинавских территорий. Но если «нечистая» топонимика обычно является надежным свидетельством в пользу проживания на данной территории иного населения, то «чистая» может говорить лишь о резкой смене населения. Островки «чистой» топонимики обычно свидетельствуют о вооруженном проникновении пришельцев и отступлении коренного населения… В Скандинавии германцы появились вряд ли задолго до рубежа н.э., причем, свевы продвигаются туда с континента уже в эпоху великого переселения народов, после развала державы Аттилы» (Кузьмин, С.141,142).

О том, что до свевского вторжения население Швеции не говорило на германском языке писали также академики А.Трубачев и Т.Алексеева.

Относительно «островков чистой топонимики» А.Кузьмин прав. В качестве примера можно привести чистую польскую топонимику Западной Пруссии, регионов Вроцлава и Гданьска.

Откуда взялся топоним «Скандинавия»? От названия шведской провинции Скане. В свою очередь, данный топоним этимологизируется легко: он синонимичен топониму «Аскания», «Страна асов». Придя на полуостров, свевы вначале захватили небольшой полуостров, выпирающий на крайнем юге из большого, назвали его «Аскания» и переиначили все названия. Такое бывает, когда народ, вынужденный часто менять «родины», приходит на территорию, в которой видит «землю обетованную». Аскания — это чисто иранский термин, «страна асов», т.е. богов.

Этническая «солянка» фиксируется также антропологически. Э.Кречмер пишет о расовой типологии немецкой нации, говоря, что она “большинством сегодня признана”. Немцы делятся на северный и южный расовые типы. Вот как Кречмер описывает последний: “среднерослый, плотный, приземистый, с короткими конечностями, склонный к полноте; череп округлый и короткий; лицо широкое и круглое, нос несколько уширен и курнос; кожа менее прозрачная, желтовато-смуглая, волосы и брови каштановые, волосы на голове густые и жестко-упругие, борода — негустая” (Кречмер, С.103). Примерно так же можно описать и казахов, антропологический тип которых сформировался из тех же англов (канглов), саксов (саков), гетов (массагетов) плюс монгольские племена, проходившие через казахские степи. Разумеется, в казахах гораздо больше монголоидности, как следствие монгольского влияния, начиная с 13в. Среди казахских племен есть совершенно монголоидные (например, найман – бывшее монгольское племя), а есть европеоидные (аргын – потомки канглов).

Есть аргументы культурологические. «Определенные сильные культурные элементы германского процветания, — пишет К.С.Кун,- несут сильные черты восточного происхождения: например, погребения в кораблях, напоминавшие погребения царских скифов во всех деталях, за исключением использования кораблей вместо повозок; искусство, выраженное в резьбе по дереву, которое несло богатство восточного звериного стиля и достигло своего наивысшего развития в Норвегии» (Кун, С.226). Можно добавить ещё много азиатских следов в культуре германских народов. Например, у англосаксов был обычай выносить покойников через пролом в стене, а не через дверь. Именно такой похоронный обряд предписывает «Авеста», так выносили тела древние персы. В Англии ещё в 19в. женщинам запрещалось участвовать в похоронах. Это тоже древний зороастрийский обычай: женщина-роженица, ей нельзя смотреть на мёртвое тело.

Не понимаю, что может быть постыдного в происхождении от степных воинов. Тем не менее, в среде германцев наблюдается своеобразный «нордический» комплекс неполноценности. Они готовы любыми способами, невзирая на нестыковки с фактологией, доказывать свое «нордическое» происхождение. Причем, наиболее болезненно этот комплекс проявляется в тех немцах, которые никак не могут быть носителями нордического типа. Вспомним Гитлера, его главного идеолога Гиммлера, его главного пропагандиста Геббельса. Основоположник «норманнской теории» А.Шлёцер — типичный азиат с густыми чёрными, почти смыкающими бровями, как у таджика.

Следует сказать еще об одном подтверждении азиатского происхождения германцев, которое звучит из уст самих древних германцев. Германская мифология подтверждает версию этногенеза германцев, изложенную здесь. «…У норманнов, — пишет А.Кузьмин, — устойчиво сохранялись предания о прибытии их «из Азии» или от Приазовья» (Кузьмин, С.83). Младшая Эдда помещает Асгард — прародину германцев — в Приазовье. Готский историк Иордан прямо выводит готов от массагетов. Готы стали активными участниками процесса германского этногенеза, что отразилось в топонимике (города Гота и Геттинген, земля Гессен, откуда была родом последняя русская царица).

Северные германцы «нордического типа», — это на самом деле потомки славян и кельтов. Многие древние германские фамилии выводили свои роды от славян, например, герцоги Ольденбургские, Мекленбургские. Екатерина Великая была привержена славянству в своей крови, была сторонницей гипотезы происхождения Рюрика с братьями от поморских славян, а сама происходила из рода Цербстских (Сербских) князей.

Отдельный разговор о языке. Древние германцы говорили на 13 различных языках, не понимая друг друга. Единый язык начал формироваться с 1525г., благодаря тому, что Лютер перевёл Библию на древневерхненемецкий язык, который и стал основой современного немецкого.

Во всех германских языках, включая английский, бытуют т.н. «сильные глаголы», составляющие основу языка. Это примерно 200 наиболее употребимых слов, которые не имеют этимологии в германских языках, изменяются не по их правилам. Это самые древние корни и при этом — лингвистическая загадка: откуда они взялись во всех германских языках? Пишут даже, что они «не имеют индоевропейской этимологии» (Майлхаммер, www.proza.ru/2011/02/19/2043). Это неправда. Эти глаголы имеют славянские, иранские и тюркские этимологии и происходят из этих языков, из которых два — индоевропейские. Европейские лингвисты просто не хотят этого признавать.

Когда епископ Адальберт в 1067г. пригласил в Бремен Адама Бременского, перед молодым клириком возник языковой барьер. В Бремене говорили на нижненемецком языке, а он говорил на тюрингском, или рейн-франкском или остфранском языке (Адам Бременский, С.490). А вот у славян языкового барьера не было. В то же самое время в 11в. славяне полабские, новгородские, польские, киевские, суздальские, тьмутараканские прекрасно понимали друг друга. Такое может быть только при развитии от одного корня. Красноречиво также отсутствие языкового барьера между славянами Старой Ладоги и Рюриком с его братьями и дружиной. После принятия христианства вплоть до Лютера богослужения в Германии велись на чужом языке, латыни, потому что своего общего языка не было. На Руси богослужения сразу начались на родном языке.

Под конец — забавный факт: среди древних знатных германцев почти не встречаются носители типично «германских» имён, сплошь славянские, кельтские, иранские, тюркские. Самые известные древние вожди европейских германцев – Арминий и Ариовист – носили типично иранские имена. Взял навскидку имена из средневековой хроники Саксона Анналиста: Айо, Ануло (король Дании), Алан (герцог Бретани), Дадан, Бецеко (граф), Арибо (граф), Асканий, Бия (несколько дам), Болилиут (правитель Бранденбурга), Вал и Вало (несколько человек), десять Видо, в т.ч. один король, Видело, Гайка (предводитель саксонцев). И это только первые 3 буквы! (Саксон Анналист, 811-1122). Алан, Асканий, Дадан, — иранские. Чрезвычайно распространённое Бия, — тюркское. Остальные, — славянские или кельтские. Германских почти нет. Даже по именам видно, какая эта сборная солянка — т.н. «германский этнос», в истоке которого — бродяги, занесённые в Европу, благодаря тряпке, испачканной выделениями кобылы. В наши дни, когда немцы и англосаксы возмущаются «наплывом мигрантов в Европу», хочется спросить: а сами здесь кто?

Литература

Адам Бременский //Славянские хроники. М.: Русская панорама, 2011

Геродот. История. —  М.-СПб: Эксмо-Мидгард, 2008

Кречмер Э. Гениальные люди. СПб.:Академический проект, 1999

Кузьмин А.Г. Древнерусская цивилизация.- М.: Алгоритм, 2013

Кун  К.С. Расы Европы.- М.: АСТ-Астрель, 2011

Саксон Анналист. Хроники. М.: Русская панорама, 2012

Тен В.В. Народы и расы. Происхождение. СПб.: Инсайт, 2013

Тодд М. Варвары. Древние германцы. М.: 2006

Цезарь. Записки о галльской войне.- М., 1993

Чайльд Г. Арийцы.- М., Центрполиграфиздат, 2007

25.05.19